Познер

12.02.20

Если чувства — поэзия, что-то не до стихов мне.  
Я по рифам всех рифм, битый ритмом, любить разбросан.  
Проза жизни груба, а стихи — всех судов верховней, 
Но они по кускам раскрошили меня в прозу. 

 
Я готов, как гарнир: нашинкован, разделан, порезан, 
Всё до кузова грустным груздём разгадав сразу. 
Я взглянул на тебя и узнал свою смерть, как Павезе, 
И послушно по Бродский, поняв по глазам, как Поглазов. 

 
Я Замятин в дверях, я заметил, что я неуместен. 
Вот конфеты, Цветаева, может, немного Чайковский? 
Я прочёл по Губанову всё — от прохлады до мести, 
Но любовь — будто Пудин под спудом, и рвать нелегко с ней. 

 
Отпускай со стихами — любви всё равно не получишь. 
Сваи слов миллионами Блоков меня пережали. 
И, наверное, где-то балуют стихами получше, 
Раз уж я тебя больше действительно не у Державин. 

 
Я, наверно, Некрасов лицом — так небрежно был соткан.  
Я ловлю исступлённость в своих притупившихся жестах. 
Мне б над всем — Вознесенским, чтоб быть хоть немного Высоцким 
(Я же знаю, что мне не мешало бы Преображенский).  

 
Я натянут Лесковым и в боли немного с Кручёных.  
Я принёс бы стихов, но боюсь, что ты будешь не рада.  
Может, годы спустя, опустившись в мою обречённость, 
Ты поймёшь, почему у меня на душе Асадов.  

 
Разделив по частям, овладею собой в совершенстве.  
Я в Рождественский буду теплом, а мороз… да и бог с ним!  
Может, только Тальков понимает, что ты не Успенский.  
Не пиши мне, Эстер, потому что уже Познер.